ЧЕРНОМОРСКОЕ КАЗАЧЬЕ ВОЙСКО

Въ историческихъ актахъ казачiй Кругъ впервые упоминается въ 1554 году, когда донскiе казаки, сведавъ, что Грозный царь Иванъ Васильевичъ задумалъ покорить царство Астраханское, "приговорили въ Кругу своемъ вспомоществовать ему".

После отдачи туркамъ Азова, въ 1646 г., городъ Черкасскъ делается главенствующимъ на Дону, т. е. столицею донского казачества, местопребыванiемъ войскового атамана и всей "войсковой старшины", а также и Войскового Круга.

Каждый городокъ, или станица, управлялся своимъ кругомъ, во главе котораго стояли выбранные имъ на одинъ годъ атаманъ и есаулъ. Какъ тотъ, такъ и другой не играли никакой роли во внутреннемъ управленiи данной общины, а были лишь простыми исполнителями решенiй круга.

Въ станичныхъ кругахъ или сборахъ решались все тяжебныя дла между казаками, какъ-то: личныя оскорбленiя, обиды, захватъ чужой собственности, несоблюденiе постовъ, ослушанiе и др. Виновныхъ кругъ присуждалъ къ соответствующимъ наказанiямъ.

Дела по обидамъ большею частью решались миромъ. Старики заставляли обидчика идти къ обиженному и просить у него прощенiя. Если же тотъ упрямился и не давалъ прощенiя, то нередко самъ атаманъ съ стариками шли къ нему, кланялись въ ноги и склоняли на миръ, прося не срамиться и не здить въ Черкасскъ на судъ Войскового Круга.

Случалось такъ, что враждующiя стороны, недовольныя ршенiемъ станичнаго сбора, садились въ одинъ каюкъ и пускались внизъ по Дону на судъ Главнаго Войска, но дорогой за чаркой водки мирились и возвращались домой уже друзьями, не взирая на то, что сдлали понапрасну верстъ сто или двсти.

По сохранившимся актамъ можно судить, что прежняя форма суда у казаковъ имела две инстанцiи: станичный сборъ и Войсковой Кругъ. При такомъ порядке, само собою разумеется большинство длъ должно было ршаться на станичном сбор, и лишь въ редкихъ случаяхъ тяжущiеся обращались съ жалобами къ "Войску". Какъ разбирались тяжебныя дела въ этой последней инстанцiи, можно составить понятiе по следующимъ актамъ: въ войсковой грамот 1687 г. говорится: "и били челомъ великому государю и намъ всему Великому Войску Донскому въ кругу вы, атаманы—молодцы... а въ челобить своемъ сказали, чтобъ намъ, Войску Донскому, правдъ вашихъ допросить... И мы, атаманы—молодцы, по вашему челобитью правдъ въ кругу допрашивали по евангельской заповеди Господней... И мы, атаманы—молодцы, приговорили въ кругу всмъ войскомъ"...

Челобитья по большей части были словесныя, и дла решались безъ какихъ либо писанныхъ законовъ, а по древнимъ сложившимся веками казачьимъ обычаямъ, при чемъ въ основанiе решенiй всегда применялась та или другая евангельская заповедь.

Не редки были примеры, что какой либо изъ городковъ по своимъ местнымъ вопросамъ не подчинялся решенiю Войска, а действовалъ по своему усмотренiю, на свой рискъ и страхъ, какъ то: захватывалъ владнiя другого городка, предпринималъ походы противъ непрiятеля, принималъ въ свою среду безъ дозволiя войска бглыхъ и проч. Въ такихъ случаяхъ Войско изъ Черкасска въ тотъ городокъ слало грамоты съ упрекомъ въ ослушанiи и грозило наказанiемъ. Ослушные городки въ такихъ случаяхъ большею частью присылали повинныя, и дело кончалось миромъ.

Въ призывныхъ грамотахъ по городкамъ "Войско" писало: "Собирайтесь въ войско все атаманы—молодцы, пенные и непенные; а вины ихъ имъ отдадутся; ослушники же да лишатся расправы въ Войске". Или; "и на томъ (ослушник) наша войсковая пеня: векъ бить и грабить и суда ему въ Войске не будетъ", т. е. онъ лишался права гражданства.

Начиналась-ли война или задуманъ набегъ на крымцевъ, турокъ, ногайцевъ, черкесовъ или другой народъ, враждебный казачеству, Войско спешно слало свои грамоты во все городки, лежащiе выше по Дону, Донцу, Хопру и Медведиц, призывая "атамановъ - молодцов" встать, сплотиться и идти не медля къ назначенному месту. Это было время кипучей деятельности въ исторiи Дона, время буйныхъ и веселыхъ кровавыхъ пировъ. Казачество шло или плыло по рекамъ вольными шайками подъ начальствомъ своихъ выборных старшинъ; для него война была общей хмельной радостью, кровавой и доблестной утехой: каждый жаждалъ сразиться съ ненавистнымъ ему врагомъ, противником и притеснителемъ его свободы и православной веры.

Въ начальники, атаманы, выбирался самый сильный и хитрый изъ среды казачества, и его власть признавалась всеми и никто не могъ въ поход ему прекословить. Распоряженiя его исполнялись свято. Но разъ походъ оконченъ, подобнаго рода предводители слагали съ себя власть и вновь становились въ ряды товарищей, т. е. делались простыми казаками.

Начиная съ XVII в. лицамъ испытанной храбрости и честности, прiобрвшимъ своими заслугами доверiе всего Войска, Войсковой Кругъ давалъ званiе старшины. Званiе это было одно изъ почетнйшихъ, а потому полученiя его удостоивались лишь немногiе.

Такъ управлялась эта казачья демократическая республика въ XVI и XVII векахъ. Войсковой Кругъ вдалъ всеми делами войска; это было главное учрежденiе по управлению краемъ. Въ своемъ кругу казачество избирало для себя атамановъ, есауловъ, писарей, священниковъ, дьяконовъ и дьячковъ и другихъ должностныхъ лицъ, решало походы и набеги, длило добычу, казнило и наказывало порочныхъ своихъ членовъ и награждало достойнйшихъ.

Петръ Великiй первый изъ русскихъ государей посягнулъ на это естественное и неоцененное для каждаго народа право, сталъ издавать указъ за указомъ, клонившiеся къ подрыву и сокращенiю исконныхъ правъ казачества. Войско глухо роптало. Въ особенности оно не терпло своевольствъ и насилiй московскихъ бояръ и всячески старалось оградить себя отъ посягательствъ на внутреннее его управленiе. И вотъ за насилiя и всякiя безчинства князя Юрiя Долгорукова, посланнаго на Донъ для сыска беглыхъ въ 1708 г., вспыхнулъ бунтъ старшины донского Бахмутскаго городка Кондратiя Булавина. Хотя бунтъ этотъ скоро былъ подавленъ, но расправа съ виновными была очень жестока.

Отправляя на Донъ для усмиренiя бунта князя Василiя Долгорукова, брата убитаго Булавинымъ, Петръ Великiй далъ ему такой наказъ: все казачьи городки, лежащiе по Дону, Хопру, Бузулуку, Медведиц и Иловле, сжечь и разорить до основанiя, людей рубить и заводчиковъ сажать на колъ и колесовать, ибо сiя "сарынь", ничмъ, кроме жестокости, не можетъ быть унята.

Какъ расправился князь Долгорукiй съ казаками - видно изъ коротенькаго письма калмыцкаго тайши къ царицынскому воевод: "Я, чемешь, тамъ здоровъ, и ты, воевода царицынскiй Василiй Ивановичъ, здравствуй! Я Перекопскiй городъ взялъ, да прежде три города разбили вместе съ Хованскимъ: Паншинъ, Качалинъ и Иловлинъ, и казаковъ побили, а ниже Пяти-избъ съ казаками управляется бояринъ Долгорукiй, а вверху по Дону казаковъ никого не осталось".

Казаковъ было побито и казнено боле 7000. Князь Долгорукiй буквально исполнилъ царскiй наказъ: казачьи городки по Дону, Айдару, Деркулу, Калитвамъ и другимъ речкамъ, впадающимъ въ Донецъ, по Медвдиц, Хопру, Бузулуку и Иловле, около 32-хъ, были разорены или сожжены; земли выше по Донцу причислены къ Бахмутской провинцiи, верховья же Хопра и выше по Дону, посл разоренiя бывшихъ тамъ городковъ, присоединены къ Воронежской губернiи. Для Донского казачества наступило тяжелое время: после Прутскаго договора, въ 1711 г., когда Азовъ былъ отданъ обратно туркамъ, доступъ къ Азовскому и Черному морямъ сталъ совсмъ закрытъ. Негде было расправить казачеству своей силушки, показать свое молодечество. Прiунылъ и прiутихъ кормилецъ нашъ, славный Донъ Ивановичъ. Залегли пути-дорожки на сине море казацкое... Съ этого печальнаго въ исторiи Дона времени сношенiя верховнаго правительства съ войскомъ Донскимъ стали проходить чрезъ коменданта Монастырскаго транжемента, а впослдствiи коменданта крепости св. Анны, что была немного выше Черкасска. Вместо прежнихъ царскихъ грамотъ, посольскихъ наказовъ, отписокъ войска прямо къ царю, являются на первый планъ отношенiя, промеморiи, ордеры, реляцiи коменданта транжемента. Часто случалось, что эти коменданты, смотря по личному характеру ихъ, заходили далеко за предлы данной имъ инструкцiи. Мало того, что они зорко следили за всеми домашними делами казаковъ и обо всемъ доносили, "кому сiе вдать надлежало", но еще позволяли себе вмешиваться во внутреннее управленiе войска. Вскоре последовало распоряженiе, по которому утвержденiе избранныхъ войскомъ атамановъ стало зависть отъ верховной власти, а потомъ уже съ 1723 г. и ихъ назначенiе.

Последнимъ атаманомъ по выбору Войска былъ Василiй Фроловъ, сынъ атамана Фрола Минаева, известнаго донского деятеля, любимца Петра I-го, прослужившаго Войску безъ перерыва 20 лтъ. Василiй Фроловъ въ избранной должности былъ уже утвержденъ безсменно указомъ Петра въ 1718 г. По смерти его въ 1723 г. Войсковой Кругъ въ послднiй разъ приступилъ къ выбору атамана, и выборъ палъ на Ивана Матвева (Краснощекова), известнаго впоследствiи своими подвигами, но Петръ повелелъ быть атаманомъ бесменно Андрею Лопатину. Преемникъ Лопатина въ 1735 г Иванъ Фроловъ везде именуется въ актахъ уже наказнымъ атаманомъ. Въ 1738 г. назначенiе войсковыхъ атамановъ верховной властью становится закономъ, и указы объ этомъ назначенiи идутъ уже чрезъ сенатъ. Такъ былъ назначенъ въ 1738 г. старшина Данила Ефремовъ. Съ 1723 г. Войсковой Кругъ, какъ народное правительство, сталъ мало-по-малу терять свое прежнее значенiе, и власть его стала переходить къ войсковому атаману и старшинамъ. Этотъ Кругъ, съ утвержденiя военной коллегiи, въ веденiе которой съ 1721.г. поступило Войско Донское, сталъ решать все важнйшiя дла войска и раздавать награды, въ томъ числе и почетное званiе войскового старшины, а также казачьи чины квартермистра, хорунжаго, сотника и есаула. Званiе старшины Войсковой Кругъ давалъ лучшимъ изъ казаковъ, прославившимся своими заслугами передъ цлымъ войскомъ, поэтому кругъ въ этомъ состав, какъ народное правленiе, еще удовлетворялъ своему назначенiю. Разсмотрнiе жалобъ въ кругу старшинъ продолжалось еще до 1740 г. Но съ этого времени упоминается уже войсковая канцелярiя. Такъ въ грамот 1740 г. говорится: "въ подданномъ намъ войску Донскому (такимъ то) доношенiи написано... того ради опредлили мы войскомъ Донскимъ...". Въ грамотахъ 1748 года: "слушано при сборе въ канцелярiи войсковыхъ делъ старшинъ,.. того ради приговорили мы войскомъ Донскимъ при сборе въ канцелярiи войсковыхъ делъ старшинъ"...

Какъ ршалъ этотъ Войсковой Кругъ дла, можно судить по разсказу одного изъ старожиловъ, приведенному въ "Общежитiи Донскихъ казаковъ въ XVII и XVIII ст." (изд. 1825 г. А. Корниловича). Войсковой атаманъ со всми старшинами, составлявшими правительство, известное въ народе подъ именемъ "Всевеликаго Войска Донского", выходилъ за городъ на возвышенное место, не затопляемое водой, и тамъ, разбивъ лагерь, творили судъ. Являлись челобитчики съ просьбами о поновленiи границъ, о которыхъ вышелъ между станицами споръ, и Кругъ или поручалъ одному изъ старшинъ разобрать дело на месте, или склонялъ тяжущихся къ согласiю на общую правду, т. е. на решенiе какого нибудь старожила, который, поклявшись на евангелiи поступить по совсти, долженъ былъ со святою иконою въ рукахъ пройти по тмъ местамъ, гд пролегала при его памяти межа. Потомъ подходили изувеченные на войне казаки, и войско снабжало ихъ "отставными листами" и награждало достойнейшихъ.

Далее выступали частныя челобитчики: "Всевеликое Войско" удовлетворяло каждаго, и ни одинъ изъ нихъ не отходилъ не удовлетвореннымъ.

Старшины обращались съ казаками чрезвычайно просто, по братски. Даже и тогда, когда званiе войскового атамана сделалось не избирательнымъ и власть его на Дону среди казаковъ возвысилась, прежнее обхожденiе не изменилось. Каждый во всякое время, какъ, напримеръ, къ Даниле Ефремову, генералъ-маiору, а потомъ тайному советнику, приходилъ запросто, какъ къ своему товарищу и говорилъ ему "ты". Часто случалось, что лучшiе старики войска и старшины, во главе съ самимъ атаманомъ, общей компанiей ходили изъ дома въ домъ славить Христа на Рождество.

Во второй половине XVIII в. все внутреннiя дела казачества, судъ и расправа между тяжущимися сторонами чинились еще по древнему казачьему обычаю въ войсковой канцелярiи и войсковыхъ кругахъ.

Объ учрежденiи означенной канцелярiи, какъ законнаго учрежденiя, ни въ одномъ изъ историческихъ актовъ указанiй не имеется. Въ 1765 г. войсковой атаманъ Степанъ Даниловичъ Ефремовъ, известный въ исторiи Дона своимъ стремленiемъ къ автономiи войска, представилъ на усмотренiе правительства свой проектъ "о приведенiи правленiя войсковой канцелярiи въ настоящее законное учрежденiе, съ предоставленiемъ ей права всякое дело разсматривать по законамъ, решать и сочиненныя опредленiя крепить". Следовательно, войсковая канцелярiя въ управленiи краемъ до того времени не играла никакой существенной роли, а только принимала жалобы и челобитныя, а все дела решались Войсковымъ Кругомъ, состоявшимъ изъ старшинъ подъ предсдательствомъ войскового атамана. Но въ важныхъ случаяхъ жизни края всегда собирался прежнiй всенародный Войсковой Кругъ, долженствовавшиiй решить ту или другую историческую задачу и служившiй единственнымъ выразителемъ мненiя всего войска Донского. Такъ, напримеръ, 1-го окт. 1770 г., по случаю отозванiя въ Петербургъ войскового атамана Степана Даниловича Ефремова, насильственнаго переселенiя казаковъ въ Азовъ и Таганрогъ, толковъ "о регулярстве" и проч., въ Черкасск собрался Войсковой Кругъ изъ отставныхъ и служилыхъ казаковъ, выростковъ и малолетковъ, даже приглашены малороссiяне. "Страшно шумелъ казачiй Кругъ. Все казаки какъ одинъ стали за своего атамана, а генерала Черепова, присланнаго на Донъ, чуть не побили камнями. Это событiе известно подъ названiемъ "Череповскаго бунта."

Въ 1782 г., при известномъ войсковомъ атаман Алексее Ивановиче Иловайскомъ, въ виду поголовнаго ополченiя войска для дествiй противъ ногайцевъ и черкесовъ, также былъ собранъ чрезвычайный Войсковой Кругъ для решенiя вопроса о немедленномъ выступлениi казаковъ и о способахъ ихъ снаряженiя и продовольствiя. Въ 1792 г., при томъ же атаман, по случаю насильственнаго переселенiя нсколькихъ казачьихъ полковъ на кубанскую линiю, для того, чтобы привести ее въ лучшее оборонительное положенiе, былъ также составленъ всенародный кругъ въ Черкасск:. "и большое волненiе отъ техъ казаковъ и великiй былъ въ городе страхъ, думали, что отъ нихъ будетъ дурное. Едва утушился тотъ мятежъ, и солнце было въ кругу весь день", говорить очевидецъ этого бунта, есаулъ Капыловъ. Войскового атамана казаки заставили ехать въ Петербургъ хлопотать объ отмене переселенiя на Кубань, а бригадиръ Платовъ спешно уехалъ на кубанскую линiю для успокоенiя оставшихся тамъ полковъ. Насильственное переселенiе было отмнено, а вмсто него предоставлено было станицамъ по древнему ихъ обычаю самимъ назначать семейства, желающiя переселиться. Но станицы Есауловская, Кобылянская, дв Чирскихъ и Пятiизбянская обнаружили ршительное сопротивленiе этимъ распоряженiямъ. Отршивъ отъ должностей своихъ станичныхъ атамановъ и подписныхъ стариковъ и выбравъ вмсто нихъ другихъ, казаки зтихъ станицъ дали клятву другъ друга не выдавать, укрепили станицы, поставили пушки и стражу; даже было получено известiе, что съ весной станицы эти намреваются итти въ Черкасскъ, забрать все регалiи и выбрать другого войскового атамана. Бунтъ этотъ былъ подавленъ при помощи присланныхъ регулярныхъ войскъ, при чемъ съ непослушными казаками было поступлено, какъ и при Петр Великомъ: 48 старшинъ и 298 казаковъ были закованы въ кандалы, 1645 человкъ наказаны плетьми; далее, по приказанiю военной коллегiи и приговору следственной комиссiи, есаулъ Рубцовъ, главный зачинщикъ, былъ наказанъ кнутомъ и сосланъ въ Сибирь, а 146 его сообщниковъ отправлены въ ссылку. Переселенiе на Кубань было въ части отменено, т. е. вместо 3 тысячъ семействъ, предположенныхъ къ переселенiю, ограничились лишь одной тысячью.

Хотя въ 1775 г. по мысли князя Потемкина на Дону было введено особое бюрократическое управленiе подъ названiемъ "войсковое гражданское правительство", совсемъ непримнимое къ быту казаковъ, состоявшее изъ войскового атамана, 2-хъ старшинъ по назначенiю, 2-хъ по выбору на 1 годъ, 2-хъ комиссаровъ по исправному содержанiю почтъ, продовольствiю войскъ и пр. и 2-хъ войсковыхъ есауловъ, по выбору атамана, а также 9 канцелярскихъ служителей, но, несмотря на это, въ позднйшихъ актахъ попрежнему всегда продолжала упоминаться упраздненная войсковая канцелярiя.

Видимо, нововведенное гражданское правительство не могло пустить глубокихъ корней, и донскiя правители старались всегда возвратиться къ старому порядку. Выразителемъ же желанiй и стремленiй всего войска въ важныхъ случаяхъ его жизни, по старымъ казачьимъ традицiямъ, былъ всегда всенародный Войсковой Кругъ, хотя и офицiально упраздненный. Никакiя мудрствованiя Потемкина и другихъ правителей не могли заглушить въ душе свободолюбивыхъ сыновъ Дона стремленiй къ общинному устройству и управленiю, выражавшемуся въ Войсковомъ Круг.

То, что создавалось целыми веками, быть можетъ даже тысячелтiями, что составляло духовную основу, нравственный принципъ, такъ сказать, соцiальный культъ не только Донского, но и всего казачества, не могло быть уничтожено мудрствованiями случайныхъ правителей. Всякiя распоряженiя, клонящiяся къ подрыву или сокращенiю исконныхъ, вками освященныхъ правъ народа, могутъ только вести не къ прогрессивному движенiю умственныхъ и нравственныхъ силъ его, а къ обратному. Следовательно, исторiю нужно разсматривать не со стороны какихъ либо правительственныхъ распоряженiй и приказовъ, вообще офицiальныхъ бумагъ, втискивая въ рамки этихъ распоряженiй целый народъ, целую нацiю, съ ея своеобразнымъ древнимъ правленiемъ, мiровоззренiемъ, нравами, обычаями, верованiями, а со стороны культурнаго движенiя народа. А этого-то и не учитывали верховные правители, воображая, что достаточно, молъ, одного указа, чтобы повернуть теченiе жизни по желаемому руслу.

Навязывать народу несвойственное ему правленiе, подчинять темъ или инымъ распоряженiямъ - преступно. Это всегда ведетъ, какъ намъ говоритъ исторiя, къ народному ропоту, волненiямъ и даже къ открытымъ бунтамъ и возстанiямъ. Хотя въ Черкасск до 1775 г. заседала войсковая канцелярiя съ атаманомъ и наличными старшинами, а съ этого времени гражданское правительство, въ станицахъ же Дона дествовалъ все время, даже до сего дня, станичный кругъ, или станичный сборъ, и редкiй из стариковъ вамъ не разскажетъ, как в сороковых, пятидесятых и даже позднейшихъ годахъ вс дла по проступкамъ и преступленiямъ в станицахъ и хуторахъ Дона, касающiяся нравственности, чести, обидъ, собственности и проч. решались собранiемъ стариковъ и ни до какого начальства не доходили; все были довольны и дальше не жаловались. Объ этомъ же говорятъ въ своихъ запискахъ и Евлампiй Котельниковъ въ 1818 г. и св. Пивоваровъ въ 1820-1840 г.г.

Евлампiй Котельниковъ въ своей записк о Верхне-Курмоярской станиц отмечаетъ еще довольно интересную сторону обычая казаковъ, просуществовавшего до 1750 года. Это своеобразная женитьба ихъ. Доставши двушку, женихъ с невестою являлся на станичный сборъ, молился и кланялся на четыре стороны и говорилъ: “Ты, скить, Настя, будь мне жена!”. Невста кланялась ему въ ноги и отвечала: “А ты, скить, Гаврила, будь мне мужъ”. И тутъ целовались при общемъ поздравленiи. Такъ жили и рождали дтей. Внчанiе въ церкви или часовне, если она была, было не обязательно. Разводъ былъ также очень простъ. Мужъ выводил жену на сборъ и говорилъ: “Вот, скитъ, честная станица, она мне не жена, а я ей не мужъ”. Разведенную жену тутъ же могъ взять другой, накрывши ее своей полой и объявивъ объ этом сбору съ такими же примолвiями.

Священникъ Пивоваровъ въ своихъ запискахъ говоритъ, что подобного рода обычай существовалъ въ некоторыхъ станицахъ средняго теченiя Дона еще въ двадцатыхъ годахъ прошлого столтiя. Хотя такiе браки не редко скрплялись внчанiемъ какого нибудь беглого попа или монаха, часто около стола или телеги, если дело происходило где либо на ярмарке, но это нисколько не удерживало казаковъ вновь разводиться и искать себе новыхъ женъ. Пивоваровъ служилъ священникомъ съ 20 по 40 годы въ станицахъ Ведерниковской и Нижне-Каргальской, где какъ въ то время, такъ и въ настоящее, населенiе большею частью держалось и держится сектанства и старообрядчества, а потому описываемые имъ браки отчасти надо отнести къ исповдывающимъ эти вероученiя.

По смерти атамана Иловайскаго, въ 1796 г. Павелъ I хотлъ назначить войсковымъ атаманомъ извстнаго заслуженного генерала Федора Петровича Денисова, впоследствiи графа, но тотъ отказался отъ этого назначенiя, сославшись на свою старость и малограмотность, а просилъ царя предоставить эту должность своему зятю, генералу Орлову. Просьба эта была уважена.

Однимъ из первыхъ распоряженiй Павла I относительно войска Донского было уничтоженiе учрежденнаго по мысли Потемкина войскового гражданского правительства и возстановленiе прежней войсковой канцелярiи. Въ царскомъ указ атаману Орлову по этому длу было сказано: “что же касается до вкравшихся злоупотребленiй и сдланныхъ перемнъ княземъ Потемкинымъ, то вамъ принадлежитъ – первыя искоренять, а мне последнихъ не одобрять, яко клонящихся всегда къ истребленiю общественнаго порядка вещей”.

Въ канцелярiи попрежнемуе должны были присутствовать войсковой атаманъ съ наличными старшинами. Все бумаги должны быть писаны на имя войскового атамана и войска Донского.

Реформа коснулась и станичныхъ управленiй, какъ это видно изъ наказа атамана Орлова станицамъ.

Донское казачество, как и запорожское, издревле считало себя поборникомъ народной свободы и независимости и если и служило московскимъ царямъ, то из чести, или, какъ казаки въ своей отписке въ 1630 г. выразились: “служим тебе, государю, съ травы да воды”. Стоя за свои исконныя народныя права и вольности, казаки не редко становились ослушниками царскихъ указовъ и навлекали на себя гневъ Москвы, но скоро получали прощенiе, такъ какъ служба ихъ для Россiи была необходима. Такъ, несмотря на повелнiя царя Михаила Федоровича соединиться съ турками и крымцами, чтобы напасть на польскаго короля, казаки ршительно отказались отъ этого “ненавистнаго промысла съ басурманами против христiанъ”, убили въ Черкаск царского посла Ивана Карамышева и отписали царю в 1630 г.: "Если мы тебе на Дону не годны и твоему Россiйскому государству не прiятны... то мы, государь, весь Донъ от низу до верху и реки запольныя до самыхъ украинныхъ городовъ все очистимъ, откроемъ крымскимъ и ногайскимъ людямъ!".

Также твердо казаки стояли за свой древнiй обычай не выдавать беглыхъ, укрывшихся по донскимъ городкамъ отъ насилiй и своевольства московскихъ и литовскихъ воеводъ; несмотря на грозныя царскiя грамоты и повеленiя от Главного Войска, казаки всегда стояли на своемъ, и на Дону въ беглецахъ недостатка не было, такъ что къ концу XVIII в. ихъ было до 70 тысячъ. Въ среду казачества принимались лица только испытанной храбрости и честности, остальные же поступали въ батраки и холопы, закрпощенные впослдствiи богатыми казаками и старшинами.

Въ половин XVIII в. для розыска и высылки беглыхъ все поселенiя Дона были разделены на несколько округовъ, во глав которыхъ войсковымъ атаманомъ были поставлены "старшины для сыска беглыхъ". Чрезъ этихъ же старшинъ вскор стали объявляться и вс войсковыя распоряженiя. Къ концу того же века старшины были замнены вновь учрежденными сыскными начальствами. По инструкцiи, данной атаманомъ Орловымъ, станичнымъ сборамъ предлагалось "выбирать атамановъ изъ людей расторопныхъ и добрыхъ въ поведнiи". "Ради пособiя имъ во всегдашнихъ словесныхъ судопроизводствахъ" повелевалось выбирать изъ среды казаковъ степенныхъ стариковъ, которые прежде назывались подписными, четырехъ человкъ и боле, по усмотрнiю общества. Обязанности атамана и стариковъ состояли въ немедленномъ исполненiи распоряженiй сыскныхъ начальниковъ и въ словесномъ разбирательств всякихъ спорныхъ и тяжебныхъ делъ между отдльными лицами на сумму не свыше 50 р. Дела же, касающiяся всего общества, разсматривались на полныхъ сборахъ. Слдующая инстанцiя по всемъ тяжебнымъ дламъ были сыскныя начальства. Хотя писанныхъ законовъ для опредленiя наказанiя въ то время еще не было, но у казаковъ изстари существовалъ свой обычай, по которому за измену по служб Войсковой Кругъ приговаривалъ виновнаго "въ куль, да въ воду"; за огурство, воровство, несоблюденiе постовъ и т. п. секли плетьми, за мелкiе проступки сборъ штрафовалъ виновныхъ "напоемъ", т. е. они должны напоить водкой истца и судей. Этотъ послдний обычай атаманъ Орловъ старался всячески искоренить и въ своемъ наказ станицамъ предписывалъ, чтобы за вырубку леса и перекосъ луговъ и другие маловажные "проступки виновные платили денежные штрафы, а не напаивали пойломъ, ибо сiе введенiе весьма подло и несоображенно съ должнымъ порядкомъ". Искреннее желанiе этого правителя состояло въ томъ, чтобы "донскiе граждане между собою блюли старинную простоту и убегали отъ тяжебныхъ делъ и ябедъ"...

Но что значили эти приказы и благiя пожеланiя войскового атамана, призваннаго кь власти уже не по избранiю войска, а назначеннаго свыше, безъ ведома и согласiя народа.

Казачье самоуправленiе стало уже отходить въ область преданiй. Вместо него годъ отъ года стало во всемъ проявляться самовластiе тхъ же войсковыхъ атамановъ и старшинъ по округамъ, а за ними и сыскныхъ начальствъ съ ихъ дьяками, повытчиками, стряпчими и т. п. приказною мерзостью, съ "крапивной душой", днiя которыхъ и теперь безъ содраганiя не могутъ вспомнить старожилы.

Какъ въ войсковой канцелярiи, такъ и въ сыскныхъ начальствахъ стали заседать уже не т войсковые старшины, лучшiе люди войска, его избранники, его гордость, за подвиги и заслуги передъ народомъ возведенные въ это почетное званiе, а ставленники правительства, получившiе чины и ордена часто не по личному достоинству, а по просьбамъ и проискамъ сильныхъ родственниковъ, случалось даже — чуть-ли не съ пеленокъ. Однимъ словомъ, во глав правленiя краемъ появилось вновь испеченное донское дворянство, резко выдлившееся изъ среды казачьяго населенiя въ особое сословiе и мало по малу захватившее въ свои руки, помимо правленiя, какъ сказано выше, и войсковыя земли, а также закрепившее за собой и всхъ донскихъ крестьянъ (по шестой ревизiи 1811 г. за донскими дворянами числилось уже 76,857 крестьян).

Твердыхъ писанныхъ законовъ для управленiя краемъ не было, а все основывались только на обычае, что давало правителямъ полный просторъ действовать по своему усмотренiю, доходившему до полнаго произвола. (Представленiе войскового атамана Денисова 1819 г.).

При такихъ распорядкахъ прежде свободный и сильный духомъ казакъ въ военномъ быту былъ сведенъ на степень простого рядового русской армiи, съ примненiемъ къ нему по капризу начальства, даже самаго незначительнаго, — розгь, плетей, даже шпицрутеновъ (шомполей), ссылокъ и исправительныхъ ротъ за ношенiе бороды старообрядцами и проч., а въ гражданской службе приравненъ къ податному состоянiю.

Итакъ, народное правительство на Дону, известное въ исторiи подъ именемъ Войскового Круга, было мало по малу упразднено, а вместо него введено правленiе бюрократическое.

Возстановленная указомъ Павла 1-го войсковая канцелярiя уже къ 1800 году оказалось не на высот своего призванiя. Въ ней накопилось такое множество нершенныхъ делъ, даже при полномъ произволе лицъ этого управленiя, что вскоре пришлось сделать въ ней некоторыя измененiя, а именно: 1) въ войсковой канцелярiи, кроме атамана и двухъ членовъ, должны присутствовать еще лица по назначенiю изъ Петербурга; 2) учреждены были зависящiя отъ канцелярiи три экспедицiи:
а) для делъ криминальныхъ,
б) гражданскихъ тяжебныхъ,
в) для казенныхъ.

Въ каждой экспедицiи присутствовали по три члена, избираемые на годъ. Решенiя экспедицiи вносились на утвержденiе канцелярiи.

Вскоре утверждены были еще три экспедицiи: межевыхъ длъ, полицiи и сыскное начальство, соотвтствующее земскому суду.

Атаманъ М. И. Платовъ, вступивъ въ 1801 г. въ управленiе войскомъ Донскимъ, въ 1802 г. исходатайствовалъ указъ о новомъ преобразованiи войсковой канцелярiи по образцу гражданскаго правительства 1775 г. съ 6 членами, избираемыми на три года; при чемъ присутствованiе въ ней особаго генерала не изъ донскихъ было отменено. Въ 1804 г. последовало новое измененiе и т. д.

Такимъ образомъ правительство, отнявъ у народа его исконныя права по самоуправленiю, само на деле убеждалось, что оно не въ силахъ дать ему соответствующаго его духу и потребностямъ сколько нибудь сноснаго управленiя, а потому спешно, безъ всякой подготовки, вводило новое, вновь его отменяло, возстановляя старое и т. д. Какъ все это отражалось на народной массе, пусть разберетъ и покажетъ намъ будущiй историкъ войска Донского, но не тотъ, который пишетъ лишь бiографiи разныхъ старшинъ, полковниковъ и генераловъ, черпая сведенiя о ихъ жизни и деятельности изъ ихъ же послужныхъ списковъ, которые, кстати сказать, известно какъ составляются, а тотъ, который бы съ научной, исторической точки зренiя изобразилъ намъ быть, нравы и обычаи народа, его культурный ростъ, отметилъ вс т стимулы, двигавшiе его впередъ, указалъ бы и рельефно оттенилъ причины, который его задерживали или толкали назадъ.

Историкъ долженъ быть объективенъ и независимъ. Историкъ, вернее — псевдоисторикъ, какихъ "не мало на Дону у насъ бывало въ старину ", писавшiй по программ начальства, часто въ угоду ему, только губилъ исторiю и своими сведенiями, взятыми изъ послужныхъ списковъ сомнительных героевъ затемнялъ ходъ жизни народа и его стремления къ будущему.

Атаманъ Платовъ былъ народникъ. Заветная мечта его была возродить древнiй казачiй войсковой Кругъ; но за все 18-летнее правленiе войскомъ Донскимъ этотъ герой едва ли жилъ на Дону более 3 летъ; все остальное время онъ провелъ въ походахъ, а потому не многое могъ сделать для урегулированiя управленiя краемъ. По его мысли вступившiй за нимъ войсковой атаманъ А. К. Денисовъ въ 1819 г, сделалъ представленiе о коренномъ преобразованiи всехъ частей войскового управленiя. Представленiе Денисова было уважено. Комитетъ для составленiя положенiя о войск Донскомъ былъ учрежденъ. Выработанное имъ положенiе явилось только 26 мая 1835 г., действовавшее съ нкоторыми измененiями и дополненiями до последняго времени.

Насколько это положенiе и последовавшiя затемъ нововведенiя были пригодны для войска Донского — всемъ известно.

Во всехъ отрасляхъ управленiя сталъ господствовать самый жесткiй бюрократизмъ, канцелярщина и связанный съ ней произволъ. Самодеятельность казака-общника сведена къ нулю. Войсковымъ капиталомъ и войсковыми землями стали распоряжаться чиновники во главе съ присланными правительствомъ войсковыми атаманами, чуждыми по духу казачьему населенiю, нередко не русскаго и даже немецкаго происхожденiя, какъ, напримеръ: Граббе, Краснокутскiй, Мирскiй, Таубе, и опять Граббе. Эти "волки на воеводстве” съ кликою преданныхъ имъ чиновниковъ нагло объявляли себя "войскомъ Донскимъ", и въ своихъ донесенiяхъ царю писали: "Войско Донское, объятое несказанной радостью по случаю всемилостивйшаго"... и т. д., между темъ настоящее-то войско не знало и не ведало какъ о случившейся "радости", такъ и дарованной "милости", клонящихся, большею частью, или къ сокращенiю правъ казачества, или къ отторженiю его земельныхъ угодiй. Такъ управляли Дономъ царскiе ставленники до последняго времени.

Съ паденiемъ монархизма Донское казачество 16 апреля 1917 г. собралось на Съездъ въ г. Новочеркасске для обсужденiя своего положенiя въ связи съ совершившимся переворотомь. Въ Съезде приняли участiе представители всехъ станиць и воинскихъ частей, какъ расположенныхъ на фронт, такъ и въ тылу всего до 700 человекъ.

Высказавъ свое отношенiе къ войн, временнному правительству и разсмотревъ многiе вопросы, связанны съ внутреннiмъ управленiемъ войска и его хозяйствомъ, Съездъ единогласно постановилъ, что единственнымъ и главнымъ органомъ по управленiю всеми делами войска долженъ быть вновь возстановленный Войсковой Кругъ, на основахъ стараго, самобытнаго казачьяго строя. Кругъ созванъ былъ 26 мая того же года. Заседанiя его продолжались по 18 iюня. Объявивъ себя высшей законодательной казачьей властью на Дону, Кругъ разсмотрелъ многiе вопросы о гражданскомъ и военномъ управленiи войска и избралъ для управленiя его делами Войсковое Правительство, во главе съ избраннымъ имъ войсковымъ атаманомъ.

Войсковымъ атаманомъ избранъ генералъ отъ кавалерiи А.М.Калединъ. Товарищемъ атамана М.П.Багаевскiй. Начальникомъ Штаба полковникъ Я. П. Араканцевъ. Старшинами Войскового Правительства:

Отъ Черкасскаго округа В.И.Бондаревъ и А.Ф.Казменковъ.

Отъ 1-го Донского округа Е.П.Савельевъ и Т.А.Ковалевъ.

"2-го" Н.Н.Кушнаревъ и М.Е.Генераловъ.

"У.-Медведицк." И.Ф.Поляковъ и М.Е.Игумновъ.

"Хоперскаго" В.Я.Бирюковъ и П.Р.Дудаковъ.

"Донецкаго " В.Н.Романовъ и И.Д.Домановъ.

"Сальскаго " В.В.Антоновъ и А.А.Алексеевъ.

Въ виду сложности работы по организацiи управленiя войска и обширности его хозяйственныхъ отраслей (земельной, лесной, горной, и др.), на второмъ большомъ Войсковомъ Круге, бывшемъ 3—14 сентября 1917 г., было избрано еще семь старшинъ Правительства: И. Т. Семеновъ, П. М. Агеевъ, С. Г. Елатонцевъ, Г. И. Каревъ, С. В. Макаровъ, В. Т. Васильевъ и А. П. Епифановъ.

И такъ, Войсковой Казачiй Кругъ, после 194-летняго перерыва, вновь возстановилъ свое древнее законное право— управленiе войскомъ Донскимъ на основахъ, издревле завещанныхъ славными предками казачества.

О недопущенiи жениться отъ живыхъ женъ и четвертым браками была послана 20 сентября 1745 г. на Донъ царская грамота.

Таким же образомъ Донскiе казаки поступали и при Богдане Хмельницкомъ.

Автор: Е. П. Савельевъ